"Смерть греховной жизни." (c) Poslushnik the Orthodox Paladin
читать дальшеПредлагаемая дипломная работа является результатом исследовательского проекта, основной целью которого для автора было обоснование нового статуса метафизики в современной культурной ситуации.
В результате возникновения феномена посткультуры обсуждение взаимосвязи классических и неклассических образов метафизики становится чрезвычайно актуальным. В философском дискурсе комплекс метафизических проблем представляет особое поле, которое, в силу разных обстоятельств, оказывается сегодня на периферии исследовательского внимания. Традиционно центр современной философской рефлексии составляют проблемы историософии, антропологии, онтологии, теории познания, теории ценностей. Метафизика подразумевается как «созданная» наука, в рамках которой обсуждению могут быть подвергнуты только некоторые частности. Иногда даже можно слышать высказывания о том, что поиск в области метафизики чреват тавтологией, неумеренным эпатажем, «интеллектуальным пижонством».
Вместе с тем, очевидно, что образ метафизики как «чистого» аналога философского знания не является достаточным, поскольку этот статус поддерживается лишь известными и апробированными в истории философии архетипами и не всегда соответствует современной ситуации. Идея метафизики в европейской философии от Платона и Аристотеля до Декарта, Гегеля и Хайдеггера постепенно вбирает в себя основополагающие достижения, возникающие в различных пластах культуры, находя истинное самовыражение на перекрестии культурных смыслов.
Метафизика вобрала в себя всё лучшее, что есть в философии и культуре, поэтому отказываться от неё представляется неразумным, несмотря на все её недостатки. Недостатки метафизики скорее должны служить стимулом для того, чтобы их исправить и довести эту науку до совершенства, нежели стимулом для того, чтобы от неё отказаться. В предлагаемой дипломной работе была сделана такая попытка, и было сделано всё, чтобы она была успешной.
Функция метафизики - быть мостом между богословием и всеми прочими науками; осмысливать истину бытия, чего другие науки не делают. Также, поскольку метафизика работает с предельными обобщениями, то её установки в неявном виде заложены во всякой научной дисциплине, являются фундаментом, на котором стоит наука, и тем цементом, что скрепляет разрозненные научные дисциплины в одно целое. Т.о. прорыв в метафизике означает прорыв в развитии всей науки, целиком, примеры тому в истории уже были.
Автор прекрасно осознёт, что это трудно сделать, трудно хотя бы потому, что, в силу специфики своего предмета, развитие этой науки затруднено: для её развития жизненно необходимо, чтобы тот, кто занимается метафизикой, имел высокоразвитое абстрактное мышление, умел делать предельные обобщения, верифицировать их, очень чётко определял и различал понятия, был мастером логики и анализа, чтобы иметь возможность достичь хотя бы небольших успехов.
Критику метафизики с позиций деконструктивизма не получается назвать продуктивной или плодотворной. Результатом деконструктивизма стала культура означающих без означаемых, обращенных в замкнутую цепь самореференций; или грамматоцентризм, то есть культ не просто письменного слова, но письменности как растворения и стирания всяких следов телесности и «означенности». И культура, деконструируясь, превращается в такое царство теней, следов без подлинников, симуляций без оригиналов, в нечто неотмирное.
О деконструкции можно сказать, что она, во-первых выполнила ритуал отстранения, делания привычного непривычным, лишения его обычных статусных признаков, деконструкция буквально как демонтаж; во-вторых, она выполнила ритуал игры с этими остраненными смыслами, порождающий новые ассоциации и коннотации; но она никак не осуществила выстраивание нового смыслового ряда, новую сборку или ре-аггрегацию. Деконструктивизм успешно осуществил первые две стадии парадигмального сдвига, но его критические, «разборные» процедуры сами по себе еще не пересекают порога к третьей, решающей стадии формирования новой парадигмы. Можно сказать и можно было заметить, что там, где заканчивается деконструктивизм, начинается метафизика, причём скорее обновлённая, нежели новая.
Средством решения проблемы субъективности, нахождение которого являлось целью дипломной работы, было определено мною как антиномичный взгляд на вещи, учитывающий в себе самом знание человеком, имеющим такой взгляд, самого себя. Непосредственным результатом такого видения мира может быть не суждение, а только лишь понятие в сознании, соответствующее действительности. Таким образом к нему было выполнено следующее Хайдеггеровское требование: «Если должен быть в явной форме поставлен вопрос о бытии <...>, то разработка этого вопроса <...> требует экспликации способа смотрения на бытие, способа понимания и понятийного постижения смысла... Смотрение на что, понимание и постижение чего, подступ к чему суть конститутивные установления вопрошания и таким образом суть модусы бытия определенного сущего, того сущего, которое мы есть сами, вопрошающие» (Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. – М.: 1993, с.317 ), - а результат предложенного антиномичного способа смотрения на бытие соответствует установке В.К. Суханцевой на то, что «истинная сущность вещи, зацепленная языком, именованием, струится в тишине» (Суханцева В.К. Хайдеггер: к онтологии обыденности // Філософські дослідження. – Випуск 4. – Луганськ, 2003. – 238 с. – С. 7-15. ).
В результате возникновения феномена посткультуры обсуждение взаимосвязи классических и неклассических образов метафизики становится чрезвычайно актуальным. В философском дискурсе комплекс метафизических проблем представляет особое поле, которое, в силу разных обстоятельств, оказывается сегодня на периферии исследовательского внимания. Традиционно центр современной философской рефлексии составляют проблемы историософии, антропологии, онтологии, теории познания, теории ценностей. Метафизика подразумевается как «созданная» наука, в рамках которой обсуждению могут быть подвергнуты только некоторые частности. Иногда даже можно слышать высказывания о том, что поиск в области метафизики чреват тавтологией, неумеренным эпатажем, «интеллектуальным пижонством».
Вместе с тем, очевидно, что образ метафизики как «чистого» аналога философского знания не является достаточным, поскольку этот статус поддерживается лишь известными и апробированными в истории философии архетипами и не всегда соответствует современной ситуации. Идея метафизики в европейской философии от Платона и Аристотеля до Декарта, Гегеля и Хайдеггера постепенно вбирает в себя основополагающие достижения, возникающие в различных пластах культуры, находя истинное самовыражение на перекрестии культурных смыслов.
Метафизика вобрала в себя всё лучшее, что есть в философии и культуре, поэтому отказываться от неё представляется неразумным, несмотря на все её недостатки. Недостатки метафизики скорее должны служить стимулом для того, чтобы их исправить и довести эту науку до совершенства, нежели стимулом для того, чтобы от неё отказаться. В предлагаемой дипломной работе была сделана такая попытка, и было сделано всё, чтобы она была успешной.
Функция метафизики - быть мостом между богословием и всеми прочими науками; осмысливать истину бытия, чего другие науки не делают. Также, поскольку метафизика работает с предельными обобщениями, то её установки в неявном виде заложены во всякой научной дисциплине, являются фундаментом, на котором стоит наука, и тем цементом, что скрепляет разрозненные научные дисциплины в одно целое. Т.о. прорыв в метафизике означает прорыв в развитии всей науки, целиком, примеры тому в истории уже были.
Автор прекрасно осознёт, что это трудно сделать, трудно хотя бы потому, что, в силу специфики своего предмета, развитие этой науки затруднено: для её развития жизненно необходимо, чтобы тот, кто занимается метафизикой, имел высокоразвитое абстрактное мышление, умел делать предельные обобщения, верифицировать их, очень чётко определял и различал понятия, был мастером логики и анализа, чтобы иметь возможность достичь хотя бы небольших успехов.
Критику метафизики с позиций деконструктивизма не получается назвать продуктивной или плодотворной. Результатом деконструктивизма стала культура означающих без означаемых, обращенных в замкнутую цепь самореференций; или грамматоцентризм, то есть культ не просто письменного слова, но письменности как растворения и стирания всяких следов телесности и «означенности». И культура, деконструируясь, превращается в такое царство теней, следов без подлинников, симуляций без оригиналов, в нечто неотмирное.
О деконструкции можно сказать, что она, во-первых выполнила ритуал отстранения, делания привычного непривычным, лишения его обычных статусных признаков, деконструкция буквально как демонтаж; во-вторых, она выполнила ритуал игры с этими остраненными смыслами, порождающий новые ассоциации и коннотации; но она никак не осуществила выстраивание нового смыслового ряда, новую сборку или ре-аггрегацию. Деконструктивизм успешно осуществил первые две стадии парадигмального сдвига, но его критические, «разборные» процедуры сами по себе еще не пересекают порога к третьей, решающей стадии формирования новой парадигмы. Можно сказать и можно было заметить, что там, где заканчивается деконструктивизм, начинается метафизика, причём скорее обновлённая, нежели новая.
Средством решения проблемы субъективности, нахождение которого являлось целью дипломной работы, было определено мною как антиномичный взгляд на вещи, учитывающий в себе самом знание человеком, имеющим такой взгляд, самого себя. Непосредственным результатом такого видения мира может быть не суждение, а только лишь понятие в сознании, соответствующее действительности. Таким образом к нему было выполнено следующее Хайдеггеровское требование: «Если должен быть в явной форме поставлен вопрос о бытии <...>, то разработка этого вопроса <...> требует экспликации способа смотрения на бытие, способа понимания и понятийного постижения смысла... Смотрение на что, понимание и постижение чего, подступ к чему суть конститутивные установления вопрошания и таким образом суть модусы бытия определенного сущего, того сущего, которое мы есть сами, вопрошающие» (Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. – М.: 1993, с.317 ), - а результат предложенного антиномичного способа смотрения на бытие соответствует установке В.К. Суханцевой на то, что «истинная сущность вещи, зацепленная языком, именованием, струится в тишине» (Суханцева В.К. Хайдеггер: к онтологии обыденности // Філософські дослідження. – Випуск 4. – Луганськ, 2003. – 238 с. – С. 7-15. ).
-
-
05.06.2011 в 23:46-
-
06.06.2011 в 12:36