Добродетель как суть православной христианской культуры

[poslushnik]

УДК 130.2:17.023.35

Добродетель как суть православной христианской культуры
В статье рассматриваются фундаментальные посылки христианского мышления, мировоззрения и культуры, которые должны быть отрефлексированы для правильного понимания христианской религии. Указаны некоторые основные понятия и категории, в которых движется христианская культурологическая мысль.
Ключевые слова: Бог, святость, добродетель, культура, благо, зло, человек.

Постановка проблемы
Христианская проблематика проходит через всю историю западноевропейской и русской философии. Начиная с античности, метафизические установки христианства в том или ином виде присутствуют в работах всех персоналий этой философской традиции, и потому подлежат детальнейшему и глубочайшему исследованию. Отцы церкви позаимствовали лучшее из античной философии в качестве инструментария для выражения правильного христианского вероисповедания, отвечая на запросы современной им церкви. Таким образом сохраняется философская и культурая преемственность христианской философии и античности, представляющая интерес для истории философии и философии культуры. Христианские установки и в современности оказывают огромное влияние на европейскую культуру, которое трудно переоценить, что обуславливает интерес к ним с позиции философии культуры.
Автор стоит на позициях православного вероисповедания и рассматривает метафизические установки православного христианства, православной культуры, православного религиозного сознания как данность. Православное вероисповедание с позиции автора является единственно правильным христианским вероисповеданием, прочие ветви христианства являются отклонениями; впрочем, и для подавляющего большинства из них рассматриваемый автором предмет является действительным. Актуальность данной работы также связана с тем, что исследователи религии, не включённые в православную традицию, обладают лишь взглядом извне на предмет своего изучения, который необходим, но не достаточен для исследования. Те же, которые были частью Церкви и отпали, отступники - обладают ущербным духовным опытом и пониманием вероучения и вообще реального положения дел, духовной жизни христианина. Это является причиной огромного множества ошибочных выводов. Возникает парадоксальная ситуация: о христианской культуре пишут работы, а собственно у христиан даже и не поинтересовались, верны ли посылки этих работ и выводы. Таким образом, материал статьи отвечает всем требованиям современности.

Анализ последних исследований и публикаций
Материалов о христианской культуре, в частности – о православной культуре, достаточно много. Тем не менее, из них для автора представляют интерес только церковные источники, по той простой причине, что неверующие (именно потому что неверующие, «уверуй, чтобы уразуметь» - Августин Аврелий) не понимают сути христианской религии, и представляют её в крайне искажённом виде. Настолько искажённом, что, когда христианин читает текст нехристианина о христианстве, то он христианства там не обнаруживает вообще, даже бледной его тени. Неверующий не допускает даже мысли о том, чтобы верить в то, что верит христианин. Тем более он не может и представить, как это – быть христианином, а если и представит, то не верно: представит «христианина» без подлинной веры. Кроме того, именно церковные источники, такие как Писание и Предание, представляют для исследователя наибольший интерес, так как являются информацией «из первых рук», заведомо правильной для всех православных христиан, и которые не следует толковать как вздумается, а следует придерживаться того понимания, которого придерживается Церковь, сами христиане. Автор делает в статье акцент именно на духовную составляющую православной культуры, потому что она является важнейшей для христианина, и именно она определяет (посредством канона) материальную составляющую православной культуры.
В русской религиозной философии ХХ века, такими авторами как Лосский Н.О., В.Соловьёв, С.Булгаков, понятие добродетели поддерживается максимально соответствующим православному вероисповеданию, именно поэтому не представляют для исследователя особого интереса, так как сами церковные первоисточники вполне доступны.
Аристотелева концепция добродетели как «золотой середины» в православном вероучении не встречается. Так например самооценка индивида должна быть не больше и не меньше, чем он есть на самом деле – в точности соответствовать действительности; крайности в роде «самый хороший» или «самый плохой» - ложь, суть гордыня и не приветствуются. Правильная самооценка индивида не образуется нахождением некой «середины» между двумя этими крайностями, которая была бы лишь «усреднённой» ложью, а обнаруживается путём очищения индивида от ложных мнений о себе. Вообще, целью добродетели в христианстве является Бог, а счастье и прочие блага являются лишь несущественным побочным эффектом, который, впрочем, необходим для оценки успешности индивида в добродетели. Кантовское понимание добродетели как долга достаточно хорошо соотносится с православным вероисповеданием, однако достаточно однобоко и неполноценно: да, добродетель есть долг христианина, однако этот долг – не самоцель, более того, сам по себе он лишён смысла.

Формулировка цели статьи (постановка задания)
Задача автора – предоставить правильный взгляд на православную культуру изнутри, как можно более полноценно, лаконично и доступно изложенный. Поэтому в данной работе автор излагает основные метафизические установки христианской культуры, которые должны быть отрефлексированы и приняты как данность. Выполняется анализ понятия культуры в контексте православного вероисповедания. Методы работы: метод философской рефлексии, методы герменевтики, системный анализ, сравнительный анализ, опрос священников.

Добродетель как суть православной христианской культуры
Вопрос о том, что такое культура, при всей своей кажущейся очевидности до сих пор является спорным и не до конца решенным. Даже в определении понятия «культура» наблюдаются разногласия: по разным оценкам, существует от пятисот до тысячи определений культуры. Это понятие применяют ко всему, с помощью чего человек совершенствует и развивает различные способности души и тела, старается своими знаниями и трудом познать вселенную, делает социальную и семейную жизнь, равно как и гражданскую во всей ее совокупности, более гуманной, благодаря улучшению нравов и учреждений; наконец, выражает, сообщает и сохраняет на протяжении времени величие духовного опыта и внутренних устремлений человека, чтобы они послужили на пользу всему человеческому роду. Как говорит французский философ Эммануэль Мунье, «культура - это не отрасль, но основная функция человеческой жизни. Для того, кто формируется, развиваясь, все есть культура... Культура - человек... Она возрастание и преодоление».
Распространенным является и более узкое понимание культуры, но только как деятельности по созданию произведений искусства. Однако оба эти подхода к пониманию термина «культура» не совсем отражают истинный смысл этого понятия - такой, каким он закрепился в языке. Слово «культура» неразрывно связано со словом «культурный»: говоря о культуре, мы прежде всего имеем в виду культуру человека, его духовный мир. Латинское слово cultura, означающее «возделывание», «воспитание», «образование», «развитие», происходит от слова cultus 'почитание', 'поклонение', 'культ'. Это указывает на религиозные корни культуры. Создав человека, Бог поместил его в раю, повелев возделывать и хранить Свое творение (Быт.2:15).
Без понятия святости [6] невозможно понять православную культуру, потому что святость является неким нормативом, стандартом, к которому стремится каждый христианин, и достижение которого означает успех его духовной жизни. Без понятия святости невозможно понять, чем вообще в христианстве занимаются, и какое качество христиане стремятся приобрести.
В целом, прилагательное «святой» в Ветхом Завете всегда является религиозным термином, который при отнесении его к божеству всегда равнозначен понятию «божественный». В Ветхом Завете акцент ставится на святые вещи или личности и их предназначенность для Бога.
В Новом Завете оно лишь иногда относится к обрядовой или культовой чистоте (ср. 1Кор.7:14; 2Пет.1;18), не включая цитат из Ветхого Завета или ссылок на иудейский ритуал (Евр.9:2 ел. 8,24) и привычных иудейских выражений типа «святой город» (Мф.4;5). В остальных случаях оно обозначает новое качество жизни, дарованное Богом через искупление во Христе, а также связанные с этим искуплением нравственные и религиозные требования. Особое внимание следует уделить трем моментам:
а) Термин «святой» в Новом Завете усвояется непосредственно Богу (Лк.1,49; Ин.17:11; 1Пет.1:15; Откр.4:8; 6:10) и очень часто употребляется по отношению к Духу Божию.
б) Это слово усвояется Христу («Святый Божий», Мк.1:24; Лк.1:35; 4:34; Деян.3:14; 4:27, 30; Евр.7:26; Откр.3:7).
в) Очень часто оно относится к христианам, особенно это можно встретить в Посланиях апостола Павла. Христиан называют «святыми» - агии» (agioi). Это выражение ветхозаветного происхождения. Оно означает «выделенный на служение и славословие Богу»; относят его к тем людям, которые были со-деланы (концепция со-работничества человека и Бога в духовной жизни человека) святыми благодаря спасительному деянию Бога во Христе и призваны жить праведной и чистой жизнью (ср. 1Кор.1:2).
Святость есть отличительная черта Бога, уже самое имя Его свято (Пс.32:21). Это утверждение отражается в самом языке Библии, в котором нет прилагательного «божественный», оно заменяется в качестве синонимов именами Ягве и Святый (Пс.70:22; Ис.5:24; Авв.3:3).
Таким образом, через Его святость-выделенность показывается Его исключительность, дабы люди признали Его единым истинным Богом. Все, предназначенное Богу, отделено, избрано Богом, освящено. Однако Святость этих вещей не той же природы, как у Бога – бесконечное расстояние отделяет святость их от святости Божией (Иов.15:15). В конечном же итоге только один Бог дает чистоту - посредством жертвенной крови (Лев.17:11) и очищая его сердце (Пс.50).
Однако в книгах Ветхого Завета наблюдается различие в понимании святости в Законе и у Пророков. Наибольший акцент в Законе ставится на святости ритуала, на внешнем исполнении предписаний.
О более высоком идеале говорят пророки, неустанно повторяющие, что исполнения внешних предписаний и приношения жертв недостаточно. Для святости еще необходимы правда (всякая неправда есть грех), послушание (прежде всего Богу), милость (чтобы и Бог милость оказал) и любовь (прежде к Богу, а потом и ближнему) (Ис.1:10-20). Однако святости Ветхого Завета еще чуждо понимание новозаветной совершенной любви к врагам. Пророки только возвещали о грядущем явлении миру полноты святости, которая откроется через святых приближающегося эсхатологического Царства (Дан.7:18-22).
Это время началось на земле с пришествием Сына Божия, святость Которого тесно связана с Его Богосыновством. Посему святость Христа иной природы, чем святость людей Ветхого Завета. Святость Христа тождественна святости Бога, Его Святого Отца (Ин.10:30; 14:8-11; 17:11). И если ветхозаветные пророки говорили, что для освящения нужны правда, милость и любовь, то именно это явилось во Христе принципиально новым в понимании святости Нового Завета. Святость и любовь во Христе тождественны. В силу Своей святости Христос так любит Своих, что, жертвуя Собой, приобщает их к Своей славе: «И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною» (Ин.17:19).
Вот то обетование Божие, которое вошло в христианство как основание святости. В святости Христа – источник святости Церкви: «если начаток свят, то и целое, и если корень свят, то и ветви» (Рим.11:16). В отличие от жертвы и культа Ветхого Завета, очищающих внешне (Евр.9:11-14; 10:1-10), жертва Христова освящает Церковь верующих «истиною» (Ин.17:19), подлинно освящая через «помазание от Святого» (1Ин.2:20). Оттого они «освящены во Христе» (1Кор.1:2; Флп.1:1) и «крещены Духом Святым» (Лк.3:16; Деян.1:5; 11:16).
В Новом Завете, в крещении умирая и воскресая со Христом, христианин получает наследие «семя» нового человека, которое, возрастая, призывает человека жить по Христу, а не по стихиям мира сего.
Таким образом, новозаветное употребление термина «святость» исходит из того, какими призваны быть верующие, как получившие дар благодати крещения и давшие при этом «обещание Богу доброй совести» (1Пет.3:21).
В понятии святость выделяются три аспекта: отделённость от мира, внешняя святость (исполнение закона), внутренняя святость. При этом под отделённостью от мира понимается ненависть к миру, то есть отсутствие страстных влечений к миру и тому, что в мире: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1Ин.2:15).
Воля идеального христианина (каким является один только Христос), обладающего святостью, направлена исключительно к Богу – и к исполнению воли Его. Учительная книга Екклесиаста говорит нам о том же: всё в мире суета сует и томление духа, ничто не имеет смысла, кроме того, чтобы исполнять волю Божию. То есть, в мире, самом по себе, смысла нет – есть реальность и Бог придаёт ей смысл.
Понятие святости условно разложимо на ряд добродетелей, идеи которых и формируют православную духовную культуру.
В православном христианстве наиболее близким к понятию культура являются понятия святости, благоискусности и добродетели. Культура мыслится как некоторый осуществляемый образ действий, ведущий к благу, и связан с категорией «благо» и с категорией «человек».
Под благом в православном христианстве [1] понимается следующее:
1) Собственно существование вещей (в т.ч. людей) и их природа;
2) индивидуальные дарования, таланты людей, присущие им по природе, независимо от веры;
3) вера в Бога и дары благодати Божией, приобретаемые по вере внутрь человеческого естества и делающие его более совершенным.
4) Собственно Бог как Высшее Благо и Податель благ.
Блага имеют свойство переходить из одного в другое. Благо не мыслится без Бога, Который понимается как Высшее Благо, никакого зла в Нём нет. Оппозиция благу – зло, в православном христианстве мыслится не существующим, не имеющим собственной самостоятельной природы, подобно другим вещам (противоположная точка зрения – манихейская ересь). Зло понимается как недостаток добра; при этом взгляд на мир, видящий во всём только недостаток добра - является омрачённым, уже содержит в себе зло. Честный христианин, увидев в чём-либо недостаток добра, приложит все усилия, чтобы его восполнить, если возможно.
Под благоискусностью понимается способность индивида умножать блага, не делая никакого зла – соответственно образу добродетели; то и другое в наибольшей мере является присущим Богу и необходимо осуществляется в делах. Благоискусность и профессионализм – синонимы (если под словом «профессионализм» не понимать искусное вредительство).
«Живые отличаются от мертвых не только тем, что смотрят на солнце и дышат воздухом, но тем, что совершают что-нибудь доброе. Если они этого не исполняют, то… ничем не лучше мертвых» - пишет Григорий Богослов.
В православном христианстве Христос есть культурный идеал. Будучи Богочеловеком (Халкидонский догмат) – то есть, сочетая в Своей природе полноценно природу Бога и природу человека, так что они никак не умаляют одна другую – Христос является образом всех добродетелей и благоискусности: так что даже мёртвых воскрешает и Сам воскрес.
В православном сознании культура понимается скорее как должное, а не как наличествующее: совершенный образ добродетели, явленный Христом, человеку недостижим. Вместе с тем, суть православной культуры, духовной жизни христианина – в упорном труде, прежде всего над самим собой, чтобы приблизиться к этому идеалу. Собственно, деятельное стремление к добродетели – есть «стояние» в ней; совершая такой духовный труд – христианин становится причастным добродетели. Такой труд не бывает успешным без Божьей помощи, разумеется, потому что цель – недостижима, и даже сам этот труд в должной мере совершить одними только человеческими силами – невозможно.
В понятие православной культуры входят также предметы культа: скажем, молитва есть средство духовной жизни христианина, храм – лучшее место молитвы, икона – инструмент молитвы, облегчающий её. Наставления к духовной жизни, изложенные в вероучении – исправляют и направляют духовный труд христианина.
Православная культура абсолютно религиозна и самодостаточна. К светской культуре и вообще любой другой культуре она имеет отношение лишь постольку, поскольку существует в их контексте. В конечном счёте, в православной культуре нет ничего, что не было бы так или иначе причастно Богу, выделено Богу. Именно Бог – краеугольный камень христианского мировоззрения, и без правильного понимания того, что есть Бог по природе и Кто есть Бог как личность – ни о каком правильном понимании православной культуры не может быть и речи.
Суть православной культуры в двух словах: культивировать добродетель. Это можно увидеть на примере добродетели истины.
Чтобы разум пребывал в истине, нужно только одно: понятия и их взаимосвязи, во всём соответствующие действительности. Поэтому необходима непрестанная проверка каждого хода мысли, каждого слова на соответствие действительности. Это, в свою очередь, даёт осмотрительность в суждении, рассудительность, трезвость ума, воздержанность, немногословность, некоторого рода мудрость и проч.
Вот какой образ добродетели истины нам предоставляет св. Ефрем Сирин: «Блажен тот, кто жизнь свою согласовал с истиной, а не уловляется всякой ложью. Блажен и троекратно блажен тот, кто стал делателем истины, потому что Бог истинен есть (Ин.3:33), и лжи нет в Нем. И кто не ублажит соблюдающего истину, потому что он подражает Богу? Кто пребывает в истине, тот подлинно и Богу всегда благоугоден, и всем людям полезен, в братстве прекрасен и во всяком деле правилен. Человек истинный не угождает лицам, не судит неправедным судом, не присваивает себе достоинства и чести, не презирает нищего и нуждающегося, в ответах не льстив, в суждении правилен, в деле рачителен, в общем составе братства почтен, не знает коварства, не любит лицемерия, всяким добрым делом украшен, и водится только добродетелью. Итак, блажен тот, кто всегда служит истине!» [12].
Согласовывать свою жизнь с истиной, познавать её, утверждаться в ней ради неё же самой, ради того, чтобы её свет сиял человекам – дело без сомнения доброе. Это доставляет радость, мир и покой, делает счастливым. А прожженый лжец, безразличный к истине, ничем не лучше мертвеца, и даже хуже: своей ложью он вредит и себе, и окружающим.
Вот какой образ порока лжи нам предоставляет св. Ефрем Сирин: «Но злополучен и жалок тот, кто коснеет во всякой лжи, потому что диавол искони... ложь есть (Ин.8:44). Кто коснеет во лжи, тот не имеет дерзновения, потому что ненавистен и Богу, и людям. И кто не станет плакать о человеке, который проводит жизнь во лжи? Такой человек ни в каком деле не заслуживает одобрения и во всяком ответе подозрителен. В монастыре возбуждает он гнев и ссоры, и в братском обществе он то же, что ржа в железе. У него дерзкое сердце, и он не закрывает его; он охотно выслушивает тайны и легко открывает их; он умеет низлагать языком своим и тех, которые твердо стоят в добре. Начинает дело и показывает, что не он причина делу. Ничего не говорит без клятвы и думает убедить многоглаголанием. Лжец многоизобретателен и изворотлив. Нет язвы глубже этой, нет позора хуже этого. Лжец для всех гнусен и всем смешон. Поэтому будьте внимательны к себе, братия, не коснейте во лжи!» [12].
Потому, с православной христианской точки зрения, следует обуздывать свой язык: не говорить ложь, говорить истину, и не позволять истину подавлять ложью. Также на это указывает текст Священного Писания (Иакова 1:26; 3:2-8).
Очищение от ложных мнений – непрерывный труд, который никогда не закончится, но приносит добрые плоды, и цель - совершенство - должна быть достигнута.
«Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5:48). Такая непреклонная воля к исполнению добродетели, исполнению воли Бога, осуществляемая в делах – есть корень и суть православной культуры. Устремление души – воля индивида – определяет его дух, принципы поведения, которые мы можем видеть по наблюдаемым действиям христианина. Духовное фиаско неприемлемо: primo victoria. Конечно же, такое стремление сопряжено с определёнными и немалыми трудностями, но преодолеваются они даже тогда, когда это человеку невозможно – с Божьей помощью. Приобретаемый таким образом духовный опыт придаёт христианину новые качества как личности, приближает его к тому, чтобы приобрести качество святости. Кроме того, конечно же, добродетель никогда не может быть исполнена в достаточном объёме – всегда можно сделать больше и лучше.
«Одна добродетель, совершаемая искренно, привлекает за собою в душу все добродетели» [13]. Поэтому, практически, христианин может выбрать для себя какую угодно из огромного множества добродетелей, чтобы культивировать её в себе, и способов осуществления этой духовной культуры – ещё больше. Так культивируется личность в духе стремления к Высшему Благу (Богу), многообразие и свобода личности предусмотрены. По мере возрастания в добродетели, христианин мнит о себе меньше; чем больше человек о себе мнит, тем меньше он из себя представляет в действительности. С другой стороны, полагать о себе больше или меньше, чем являешься в действительности – тоже не хорошо, поэтому возрастание в добродетели не связано с безграничным нездоровым самоуничижением: полагать обратное – распространённое ошибочное мнение. Христианин имеет право гордиться хорошо проделанной полезной работой, не имеет права превозноситься над другими.
Свободомыслие в православной духовной культуре допускается ровно до тех пор, пока не вступает в противоречие с догматами Церкви, благодаря чему эта культура сохраняет целостность при столь большом количестве степеней свободы: есть инвариант.
Таким образом, можно сделать следующие выводы. Православная культура – прежде всего духовная культура, суть которой состоит в том, чтобы культивировать в человеке добродетель, цель православной культуры – святость, условно разложимая на ряд добродетелей, необходимый побочный эффект добродетели – приращение блага (в том смысле, который был указан ранее). Духовная культура определяет материальную, та и другая развиваются под руководством Церкви, непрестанно проверяются Писанием и Преданием. Православная культура автономна, независима ни от чего, кроме вероучения и ни в чём другом не нуждается, предоставляет достаточно свободы для личности.

Список использованной литературы
1. Аврелий Августин. О предопределении святых. Первая книга к Просперу и Иларию. / Августин Аврелий; [Пер. И. Мамсурова]. – М.: Путь, 2000.
2. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета, канонические. В русском переводе, с параллельными местами. Москва, 1989 – 1200 с.
3. Добротолюбие. / Добротолюбие. – М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. Т.1.
4. Еп. Александр Семенов-Тянь-Шанский. Православный катехизис. Первое издание в Париже, начало 1950-х гг. / еп. Александр Семёнов-Тянь-Шанский – М: Издание Московской патриархии, 1990 – 130 С.
5. Иерей Олег Давыденков. Догматическое богословие. / Олег Давыденков, - М., 1997.
6. О канонизации святых в Русской Православной Церкви. Доклад митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия на освящённом поместном соборе Русской Православной Церкви, посвящённом 1000-летию Крещения Руси. Троице-Сергиева Лавра 6-9 июня 1988 года. [електронний ресурс] Режим доступа: www.orthodox.spbu.ru/kanoniza.htm
7. Православный катехизис. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2010. — 80 с. — (Серия «Таинства и обряды»)
8. Пространный православный катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви / [Сост.: свт. Филарет (Дроздов); Предисл., подг. текста примеч. и указ.: А.Г. Дунаев] — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2006. — 168 с.
9. Свт. Василий Великий. Беседы на Шестоднев. [електронний ресурс] Режим доступа:agios.org.ua/wiki/index.php/Василий_Великий._Бе...
10. Св. Григорий Нисский. О жизни Моисея законодателя, или о совершенстве в добродетели. // Антология. Восточные Отцы и учители Церкви IV века. – М.: Издательство МФТИ, 2000. Т.2. С. 257-328.
11. Св. Григорий Палама. Ко всечестной во инокинях Ксении, о страстях и добродетелях и о плодах умного делания // Добротолюбие. 2-е изд. - М., 1900. Т.5. С. 254-281.
12. Св. Ефрем Сирин. Слово о добродетелях и пороках. // Ефрем Сирин. Творения. – Барнаул: Издательство прп. Максима Исповедника, 2005. – Т.1. – С.28 – 36.
13. Св. Игнатий (Брянчанинов). Приношение современному монашеству / Игнатий Брянчанинов, - М.: Правило Веры – 606 с.
14. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. / Иоанн Дамаскин, — М., 1992.
15. Св. Иоанн Златоуст. О добродетели и пороке. // Творения св. отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. - СПб., 1895-1906. Т. 12. - 1587 с.