Архив

[poslushnik]

Новый статус метафизики в современной культурной ситуации

Основной целью данного исследовательского проекта для автора является обоснование нового статуса метафизики в современной культурной ситуации.
В результате возникновения феномена посткультуры обсуждение взаимосвязи классических и неклассических образов метафизики становится чрезвычайно актуальным. В философском дискурсе комплекс метафизических проблем представляет особое поле, которое, в силу разных обстоятельств, оказывается сегодня на периферии исследовательского внимания. Традиционно центр современной философской рефлексии составляют проблемы историософии, антропологии, онтологии, теории познания, теории ценностей. Метафизика подразумевается как «созданная» наука, в рамках которой обсуждению могут быть подвергнуты только некоторые частности. Иногда даже можно слышать высказывания о том, что поиск в области метафизики чреват тавтологией, неумеренным эпатажем, «интеллектуальным пижонством».
Вместе с тем, очевидно, что образ метафизики как «чистого» аналога философского знания не является достаточным, поскольку этот статус поддерживается лишь известными и апробированными в истории философии архетипами и не всегда соответствует современной ситуации. Идея метафизики в европейской философии от Платона и Аристотеля до Декарта, Гегеля и Хайдеггера постепенно вбирает в себя основополагающие достижения, возникающие в различных пластах культуры, находя истинное самовыражение на перекрестии культурных смыслов.
Метафизика вобрала в себя всё лучшее, что есть в философии и культуре, поэтому отказываться от неё представляется неразумным, несмотря на все её недостатки. Недостатки метафизики скорее должны служить стимулом для того, чтобы их исправить и довести эту науку до совершенства, нежели стимулом для того, чтобы от неё отказаться. В предлагаемой работе была сделана такая попытка, и было сделано всё, чтобы она была успешной.
Функция метафизики - быть мостом между богословием и всеми прочими науками; осмысливать истину бытия, чего другие науки не делают. Также, поскольку метафизика работает с предельными обобщениями, то её установки в неявном виде заложены во всякой научной дисциплине, являются фундаментом, на котором стоит наука, и тем цементом, что скрепляет разрозненные научные дисциплины в одно целое. Т.о. прорыв в метафизике означает прорыв в развитии всей науки, целиком, примеры тому в истории уже были.
Автор прекрасно осознаёт, что это трудно сделать, трудно хотя бы потому, что, в силу специфики своего предмета, развитие этой науки затруднено: для её развития жизненно необходимо, чтобы тот, кто занимается метафизикой, имел высокоразвитое абстрактное мышление, умел делать предельные обобщения, верифицировать их, очень чётко определял и различал понятия, был мастером логики и анализа, чтобы иметь возможность достичь хотя бы небольших успехов. Метафизика - одно из труднейших полей научной деятельности.
Критику метафизики с позиций деконструктивизма не получается назвать продуктивной или плодотворной. Результатом деконструктивизма стала культура означающих без означаемых, обращенных в замкнутую цепь самореференций; или грамматоцентризм, то есть культ не просто письменного слова, но письменности как растворения и стирания всяких следов телесности и «означенности». И культура, деконструируясь, превращается в такое царство теней, следов без подлинников, симуляций без оригиналов, в нечто неотмирное.
О деконструкции можно сказать, что она, во-первых выполнила ритуал отстранения, делания привычного непривычным, лишения его обычных статусных признаков, деконструкция буквально как демонтаж; во-вторых, она выполнила ритуал игры с этими отстраненными смыслами, порождающий новые ассоциации и коннотации; но она никак не осуществила выстраивание нового смыслового ряда, новую сборку или ре-аггрегацию. Деконструктивизм успешно осуществил первые две стадии парадигмального сдвига, но его критические, «разборные» процедуры сами по себе еще не пересекают порога к третьей, решающей стадии формирования новой парадигмы. Можно сказать и можно было заметить, что там, где заканчивается деконструктивизм, начинается метафизика, причём скорее обновлённая, нежели новая.
Средством решения проблемы субъективности, нахождение которого являлось целью первой части работы, было определено мною как антиномичный взгляд на вещи, учитывающий в себе самом знание человеком, имеющим такой взгляд, самого себя. Непосредственным результатом такого видения мира может быть не суждение, а только лишь понятие в сознании, соответствующее действительности. Таким образом к нему было выполнено следующее Хайдеггеровское требование: «Если должен быть в явной форме поставлен вопрос о бытии <...>, то разработка этого вопроса <...> требует экспликации способа смотрения на бытие, способа понимания и понятийного постижения смысла... Смотрение на что, понимание и постижение чего, подступ к чему суть конститутивные установления вопрошания и таким образом суть модусы бытия определенного сущего, того сущего, которое мы есть сами, вопрошающие» (Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. – М.: 1993, с.317 ), - а результат предложенного антиномичного способа смотрения на бытие соответствует установке В.К. Суханцевой на то, что «истинная сущность вещи, зацепленная языком, именованием, струится в тишине» (Суханцева В.К. Хайдеггер: к онтологии обыденности // Філософські дослідження. – Випуск 4. – Луганськ, 2003. – 238 с. – С. 7-15. ).
К метафизике антихристианские философы предъявляют следующее обвинение: всякая метафизика, дескать, в любом случае начинается с некоторой логически первой категории, взятой априори, якобы «с потолка», и потому всякая метафизика - враньё.
1) И что же на это ответить философу-метафизику, честно посвятившему себя и свой труд познанию истины, подобно тому, как и св. отцы в метафизике упражнялись? Разумеется, материал, будучи логически последовательно изложен, в этой своей последовательности с чего-то начинается и чем-то заканчивается; и тогда, если делать уступку "критикам" метафизики, то от последовательного изложения материала придётся отказаться, превратить метафизику в эдакую кашу, смесь ничем не связанных между собой высказываний. Конечно же это недопустимо.
2) Кроме того, уступку "критикам" метафизики по данному обвинению можно выполнить иным способом: сохраняя последовательность, замкнуть логику материала так, чтобы первая категория ссылалась на последнюю, а последняя - на первую, всё свести к перекрёстным ссылкам, так чтобы материал был по виду самодостаточен, а удаление любого его элемента или их множества не разрушало целостный образ текста. К чему это приведёт? - к тому, что любое высказывание в материале будет тавтологией всякого другого высказывания из него, и материал, при его самозамкнутости и самодостаточности, потеряет всякую связь с объективной действительностью, которой он должен соответствовать, это соответствие будет совершенно безразлично по отношению к тексту, есть оно или нет, - а значит он будет ложным.
Впрочем, можно было бы избежать ложности текста, взяв в качестве основы некоторое заведомо и очевидно истинное высказывание, но тогда метафизику обвинят в тавтологии, что ничем не лучше, и тогда действительно проку от неё будет мало. Более того, найдутся те, которые и такой основой будут недовольны.
Итак, что же мы видим? - что антихристианские философы критикуют метафизику за то, что она-таки наука, и требуют от неё того, чтобы она действительно была непотребством или ложью, и называют её ложью. Метафизика ложью пока-что не является, а ложью её называют - лжецы. Антихристианским философам на самом деле оказывается безразлично соответствие текста действительности, то бишь его истинность, они не обращают на это внимание, их ум занят совсем другим: отсюда их тотальное непонимание метафизики как науки. Более того, будучи людьми гордыми, они не способны в принципе к реальной оценке истинности того или иного высказывания, а способны лишь к тому, чтобы оценить, насколько текст соответствует их желаниям: гордость мешает науке.
Вывод: честному философу-метафизику лучше быть совершенно безразличным к завихрениям философской моды, а продолжать делать своё дело, и вообще не обращать внимания на "критику" лжецов (правило ненависти, отстранённость от суеты мира, "кодеш"). Метафизика была всегда, а философская мода меняется очень быстро, так что те, кто ей следует, оказываются в итоге «у разбитого корыта» (что, например, произошло с марксистами).

Центр метафизики

«Я есмь путь и истина и жизнь;
никто не приходит к Отцу, как только через Меня.»
© Бог (Ин.14:6)

Бог есть истина; кто верит в объективную реальную истину, тот верит в Бога, потому что они суть одно и то же. Кто может обратить истину в ложь или кто может поспорить с силой совершившегося факта? - хотя, несомненно, найдутся гордецы, которые возомнят, будто бы способны на это, или же сделают себе такой вид ради какой-либо суеты: они заблуждаются. Всякая сила, доступная человеку, на силе истины утверждается, и в ней заключается сила Божия; хотя и есть множество глупцов, которые «пилят сук, на котором сидят».
Вера в объективную реальную истину оправдана классической логикой. В классической логике всякое утверждение, соответствующее действительности, называется истинным; общее для них то, что они истинны, а также то, что они являются утверждениями. Это значит, что все истинные утверждения причастны некоторой сущности, которую можно назвать «словом истины», и выражают её всей своей совокупностью во всех своих взаимосвязях. Представляется, что наиболее близким визуальным образом, который выражает эту категорию, будет образ огня, вечного и неугасимого (Втор.4:24); или же образ светоносного мрака (1): истина — свет разума, но никто не может познать или исчерпать её всю, она остаётся непознанной, как мрак.
Всё в мире подвержено распаду, все вещи обращаются в прах, и только истина, наш Бог, остаётся неизменной и непричастной тлению. Истинна нетленна, и никто не может идти против неё, и всё, что существует, ложится под ноги её (Пс.8:7): она есть совокупность совершенства (2).
Итак, очевидно, что человеку, чтобы быть совершенным человеком, следует быть причастным истине; только в ней он может победить свою собственную тленность, телесность, и обрести покой — если же он этого не сделает, то он подобен праху, возметаемому страстями, подобно тому, как ветер поднимает и гонит пыль, пока не развеет её по лицу земли без следа и воспоминания о том, чем она была (Пс.1:4).
Но как же человеку возможно стать причастным истине или как в ней утвердиться? Чтобы ответить на этот вопрос, следует сначала поупражняться в человекознании.
1) Человек — это тело: физическое тело, также совокупность всех его привычек, рефлексов условных и безусловных, в теле действующих, которые также можно назвать волей, действующей в теле, от него самого, - но этим человек не исчерпывается.
2) Человек — это также душа: совокупность всех его намерений, которые он осуществляет посредством некоторого усилия, принуждая некоторым образом своё тело исполнять намерение. Совокупность всех намерений человека, посредством которых являет себя его душа, можно также назвать его волей, которая обладает свободой: «могу копать, могу не копать».
3) Но и тело, и душа человека, в их взаимосвязи, не исчерпывают его: в человеке есть также некоторая совокупность принципов поведения, которым он подчиняет свою волю, и которые осуществляет в своей деятельности посредством тела, побуждая его к тому посредством большего напряжения воли и помышления. Совокупность актуальных для человека принципов поведения, которым он следует, называется его духом; вернее дух человека выражается в этих принципах его поведения.
Всё прочее, что можно сказать о человеке, входит в эти три его ипостаси, или же являются частными случаями того, как выражается взаимосвязь и единство его трёх ипостасей; обусловлено присутствием и пребыванием человека в мире, а также осуществлением его свободной воли.
Человеку, чтобы быть совершенным человеком, следует быть причастным истине; только в ней он может победить свою собственную тленность, телесность, и обрести покой, утвердить свою силу. Как это сделать? - зная природу человека и природу истины, можем предполагать, как. Несомненно, что истина должна быть предметом всех устремлений, целью всякого намерения души человека, к ней должна быть вся его воля и на ней фиксирована (Мк.12:30) (3). Причём при такой фиксации свою свободу воли человек не теряет, по двум причинам: во-первых он это делает сам по своей доброй воле (4) (а значит может и отказаться от неё по своей же воле); во-вторых за ним остаётся свобода выбора способов достижения цели своих устремлений. Совокупность принципов, предпочитаемых способов, которые человек избирает в своём стремлении к истине — это его индивидуальный дух, также личность, определяемый целью его устремлений: начало и конец его — истина. Но такое единство души и духа человеческого было бы мёртвым, бесплодным, если бы не осуществлялось в делах человека посредством тела, в мире (Иак.2:17); то есть труда, достаточного побуждения тела к повиновению и исполнению, с помощью большего напряжения воли и помышления, чем та воля, что действует в самом теле, телесная, выражаемая совокупностью привычек, условных и безусловных рефлексов, которые противоборствуют закону ума (Рим.7:23).
Итак, человеку, чтобы быть совершенным человеком, следует в своём честнейшем стремлении к истине, любви к ней, обуздать всё своё тело, без остатка (Иак.3:2). Потому-то жизнь живущего по истине имеет положительную и отрицательную стороны: положительная сторона состоит в познании истины, то бишь в Богопознании (5), что непосредственно и даёт результат; но невозможно это без смирения всего человеческого естества перед истиной, чтобы принять её и быть причастным ей — смирение даёт результат опосредованно; в том и в другом заключается любовь к истине, Богу.

«Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.»
© Бог (Мф.7:48)
______________________________

1) Первая глава «Мистического богословия» святого Дионисия Ареопагита так и называется: «Что такое Божественный Мрак». На вершине познания «при полнейшем отсутствии света, при совершенном отсутствии ощущений и видимости наш невосприимчивый к духовному просвещению разум озаряется ярчайшим светом, преисполняясь пречистым сиянием!»
2) «Бог есть любовь» (1Ин.4:8); «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Колос.3:14) — Бог есть совокупность совершенства; «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин.14:16) — Бог есть истина; следовательно истина есть совокупность совершенства.
3) Исполняется подобие человека Господу: «Душе истины» (из вечернего правила)
4) «Не попущай, Пречистая, воли моей совершатися, не угодна бо есть, но да будет воля Сына Твоего и Бога моего» (из вечернего правила)
5) «Познание Бога - вот для нас жизнь вечная» © свт. Николай Сербский (Велимирович) (электронный ресурс: www.psaltyr.ru/nikolai-serbskii/2006/06/04/nede...)

_______________________________

О связи понятий дихотомического мышления и совершенного знания

1) Совершенство в знании - это не то, чтобы знать и помнить всё, и не допускать ошибок по слабости телесной; это извинительно, хотя надлежит и их избегать. Совершенство в знании - это то, чтобы владеть знанием, чётко различая то, что твёрдо знаешь, от того, чего не знаешь; а не смешивать то и другое, потому что это дело недостойное, и плод его - ахинея. Совершенство в знании не достигается нечестными путями.
Совершенство в знании бывает скудным, а бывает богатым: скудность или богатство - относительны, и зависят от опыта, собственно количества знаний и общей грамотности, а также навыков мышления (например, навык классической логики или же навык к абстрактному мышлению, или же навык к тому, чтобы уметь делать правильные обобщения). Так, человек, знающий немногое, может владеть этим знанием в совершенстве; а можно владеть бездной знаний - и употреблять его на непотребства.
Совершенство в знании - оно не как вещь, которую купил и пользуешься ею, или же отложил на полку. Совершенство в знании - это образ деятельного мышления, не допускающего нечестности в себе самом. Итак, если помыслы скверны, и предмет их - суета и прочие непотребства, если человек помышляет себе пустые фантазии, не стремясь различать действительное от ложного (пренебрегает истиной), то такой человек совершенным в знании быть не может. Если же человек возводит истину в ранг высшего блага, и все его помыслы, желания, намерения - к ней, то у него есть возможность приобрести совершенство.
2) Для совершенства в знании требуется объективность, или же преодоление субъективности, что по сути одно.
Средством решения проблемы субъективности, как показало предыдущее исследование[1], было определено мною как антиномичный взгляд на вещи, учитывающий в себе самом знание человеком, имеющим такой взгляд, самого себя. Непосредственным результатом такого видения мира может быть не суждение, а только лишь понятие в сознании, соответствующее действительности.
Для преодоления субъективности совершенно необходимо учитывать знание о самом себе. Так, бывает, прочтение одного и того же текста в разное время вызывает совершенно разные чувства, ассоциации, с ним связанные, мысли, понимается и воспринимается текст по-разному; такое различие связано с тем, что человек, в общем-то, пребывает в становлении, и понимание текста в обоих случаях будет субъективным: поэтому для объективного понимания человеку оказывается необходимым знать прежде всего самого себя.
Суть антиномичного способа смотрения на вещи, бытие, в том, чтобы на всякое правильное и хорошо обоснованное суждение об этой вещи составлять противоположное и противоречащее ему суждение, столь же правильное, хорошо обоснованное и соответствующее действительности. Получаемые в результате этой процедуры пары антиномий логически равносильны, поэтому для ума, в нём самом, нейтрализуют одна другую, тем самым начисто убирая эффект субъективности мышления. Получаемая объективность может быть нарушена предпочтением одной из сторон пары антиномий.
Итак, если мы рассудили, что знаем что-либо о некоторой вещи, то нам следует предположить, что мы не знаем этого, и рассмотреть этот случай. Получаемая схема рассуждения:
а) Если я знаю это, то (правильное вставить)
б) Если я не знаю этого, то (правильное вставить)
, - причём если правильное в обоих случаях дихотомии совпадает (схождение), то на этом рассуждение заканчивается, поскольку его результат - обнаруженная необходимость, действующая на предмет.
Пример схождения дихотомического мышления:
Условие 1: Воля Божия ко спасению человеков
Условие 2: Господу не угодно нарушать свободу воли человека.
Схождение: Господи! Хочу или не хочу - спаси меня.
Если же результаты дихотомии не совпадают, то предмет оказывается заключённым в логическую пару, покрывающую всё множество вариантов. Кроме того, к результатам дихотомии можно применить ту же самую процедуру (если это верно, то ... ; если это не верно, то ...).
Представляется, что, поскольку дихотомическое рассуждение в принципе можно продолжать бесконечно, то лучше останавливаться на обнаружении некоторой необходимости (схождении), действующей на предмет рассуждения: результат будет удовлетворителен. Такая действующая на предмет необходимость будет некоторой частной истиной об этом предмете. В идеале достигается схождение всех дихотомий мышления, что соответствует познанию истины в наибольшей мере, доступной человеку.
Суть дихотомического мышления в том, что его структура определяется "да" и "нет". Классическая логика является некоторым частным случаем дихотомического мышления, что видно из её законов.
Дихотомическое мышление представляется наилучшим кандидатом на звание совершенного.
Образ совершенного мышления можно дополнить соблюдением следующего требования: в отношении рассуждения его начало (логически первое, взятое априори) должно быть истинным, и его конец (вывод) должен быть истинным; а чтобы получить такое рассуждение, необходимо каждый шаг и элемент рассуждения проверять на соответствие действительности и приводить к нему, - проще говоря, разум должен пребывать в истине и в познании её.
3) Суть совершенства в знании в том, чтобы чётко и ясно различать то, что знаешь твёрдо, от того, чего не знаешь. Суть совершенства в мышлении в том, чтобы учитывать равно своё знание и незнание. То и другое - образ некоторого деятельного мышления, взятый в разных отношениях: в отношении его состава и в отношении его процессуальной части.
По Евангельским определениям святость логически определяется как совокупность совершенства. Т.о. совокупность приобретённого совершенства в знании и мышлении уже есть некоторая форма святости. Кроме того [2], святость определяется также в трёх следующих модусах:
1) обособленность от (суеты) міра («кодеш»); это качество даёт страх Господень, то бишь ненависть к міру (так Моисей начертил круг вокруг горы Синай, чтобы освятить её); также изничтожение всего, что приближается нечестиво (как сказано: Господь есть огонь, поядающий всё нечистое (Втор.4:24))
2) внешняя святость (иерос), собственно исполнение Закона
3) внутренняя святость (осиос), то есть правда, послушание, милость и любовь
Собственно, святость - это ненарушение воли Его (в чём и состоит ненависть к міру) и исполнение воли Его (в чём и состоит любовь к Богу), как внутреннее, так и внешнее, образ деятельной жизни. В отношении совокупности совершенства в знании и мышлении эти три модуса выражаются в следующих формах:
1) критичность мышления, преодоление субъективности; также изничтожение в своём мышлении всякого заблуждения и того, что к нему ведёт;
2) обуздание речи, которое заключается в том, чтобы не лгать, а говорить правду;
3) сосредоточенность мышления на выявлении, познании истины, фиксация всех его интенций на истине; также мыслительная деятельность, в составе которой находятся только истинные утверждения, аложные отбрасываются как не представляющие интереса.
Все три модуса в равной мере ценные; исполнение одного из модусов святости помогает исполнить остальные.
______________________________

1. Дипломное исследование "Проблема субъективности человека", Иванов М.А. 2011г.
2. "О КАНОНИЗАЦИИ СВЯТЫХ В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ" ДОКЛАД МИТРОПОЛИТА КРУТИЦКОГО И КОЛОМЕНСКОГО ЮВЕНАЛИЯ НА ОСВЯЩЕННОМ ПОМЕСТНОМ СОБОРЕ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ, ПОСВЯЩЕННОМ 1000-ЛЕТИЮ КРЕЩЕНИЯ РУСИ, Троице-Сергиева Лавра 6-9 июня 1988 года (электронный ресурс: www.orthodox.spbu.ru/kanoniza.htm)